Михаил Николаевич БУРДАЕВ, доктор технических наук, профессор, космонавт-испытатель, академик Академии космонавтики, ведущий научный сотрудник Российского государственного НИИ испытательного Центра подготовки космонавтов им. Ю. Гагарина, 20 лет готовился к полету в космос, но так и не полетел. Нелетавших космонавтов от общего состава почти 40 процентов. За 35 лет космических полетов мы потеряли 7 человек, летавших в космос, и ...16 нелетавших, годами ждать своей очереди, но так и не полететь - это очень тяжелая нагрузка, которую выдерживают немногие.

Судьба сложилась так, что я попал в отряд космонавтов, когда занимался беспилотными разработками, Тогда было принято решение - послать в космос тех, кто разрабатывал эти средства, чтобы мы сами там проводили эксперименты по доводке, испытаниям, вводу в строй некоторых специальных космических систем. Был такой единственный пока набор, когда в отряд военных космонавтов были набраны военные научные работники. Отобрали годных по здоровью меня и двух моих друзей, в отряде к нам сразу прилипла кличка "три м ушкетера". Из этих "мушкетеров" не полетел ни один. У нас в отряде было пять космо-назтов - кандидатов наук, из них полетел только один - Юра Глазков. И то не потому, что он кандидат, он просто нашел путь к сердцам людей, которые решали эти вопросы. Вопрос, кому лететь в космос, всегда решался чисто субъе ктивно, на уровне симпатий - антипатий. Все зависело от системы, руководителей нашей пилотируемой космонавтики, начиная от помощника главкома ВВС по подготовке космонавтов до старшего группы отряда космонавтов. Эта система работала в цепочке, выбрасывая лучших и худших - выживали средние, но, по мнению руководства, самые надежные, то есть те, кто будет поддерживать эту систему при всех ее недостатках. Я начинал при первом руководителе Центра подготовки космонавтов Николае Петровиче Каманине, потом был Шаталов. Мне закрыл дорогу в космос Алексей Леонов. Будучи командиром отряда, он прямо так и сказал: "А зачем Бурдаеву лететь в космос?". А я пробыл в о тряде уже болев 10 лет, готовился, кандидат наук, разработчик боевых систем! Однажды не без его содействия меня вычеркнули из списков космонавтов, готовых к полету. Он лишил меня того, чего я ждал столько лет)

Когда я уходил из отряда, я спросил у нашего психолога: "Почему я не полетел? Ты же писал мне самые лучшие психологические характеристики, и с интеллектом, уровнем знаний проблем не было - в чем причина?". А он говорит: "Нам было ясно уже через полгода, что ты не полетишь". "А почему было ясно?" - "А ты неуправляем". А я как человек военный абсолютно управляем, но людьми не глупее меня, дуракам я никогда не подчинялся. Они поняли, что я человек самостоятел ьный, независимый - а вдруг он свою линию поведет?) У меня было много расхождений во взглядах с моим командованием по таким важным вопросам, как организация космических полетов и подготовка космонавтов. Однажды с Каманиным мы лежали на пляже в Евпатории, в ту пору оттуда велось управление, это был полет Николаева и Севастьянова. И я ему минут сорок рассказывал свою точку зрения: каким должен быть космонавт, чем надо заниматься в космосе. И в конце он го ворит: "Я тебя понял, таких космонавтов, как ты предлагаешь, я найду в отряде человека три-четыре, а куда я остальных дену?". Я говорю: "Жизнь - штука жестокая, не тянешь - уступи дорогу более достойному". Он: "Нет, будет так, как есть". Я знаю, как в отряде, чтобы устранить конкурентов, космонавты писали анонимки друг на друга. Один такой случай закончился плачевно: не полетел ни тот, на кого писали, ни тот, кто писал. Однажды Юрий Глазков сказал интересную фразу: "Я не понимаю, как мы здесь в отряд е уживаемся? В любом коллективе есть более сильные и более слабые, есть лидеры и согласные подчиняться. А у нас нет подчиняющихся - все лидеры, отобранные волки, и у каждого сверхзадача - полететь". В космос рвутся еще по одной важной причине: космонавт после полета "взлетает" уже на земле в ранг генерала или крупного начальника, причем часто не соответствуя занимаемой должности ни своим опытом, ни знаниями. Дублер Беляева, прекрасный летчик, работал дежурным по лифтам. Мне было немного легче: я пришел в отряд кандидатом, старшим научным сотрудником и всегда мог вернуться в науку, что я и сделал. Печальна судьба Володи Преображенского. Его отец Евгений Преображенский 1945 году был командиром полка, бомбил Берлин. И за это получил звание Героя Советск ого Союза. А службу окончил командующим авиации Северного флота. А сын его Володя довольно сложным путем попал в отряд космонавтов. Это был удивительный парень. Он был наиболее перспективным, наиболее талантливым, наиболее способным из нас. Но и самым эм оциональным. В отряде жизнь очень несладкая, особенно для тех, кто не летит раз, другой, третий, пятый, десятый и не знает, почему! Это очень большая нагрузка. И не все ее выдерживают. И Володя, к сожалению, начал давать сбои. Когда скончался его отец, в отряде заметили, что он попивает немного больше, чем традиционно принято. А когда скончалась его мать, он на три дня запил и допился до белых чертиков. Его отправили на Яузу, есть там такое заведение по этой части. Я примчался в этот центр, прорвался на территорию, в его камеру - сидит трезвый парень. Я его с места в карьер: как ты мог? Ты космонавт, обязан пробивать любые стены, идти к своей цели, как ты мог так расслабиться? И он сказал фразу, которую я никогда не забуду: "А может быть, я был не гото в ждать полета 17 лет". После этого его, конечно, тут же отчислили из отряда по профессиональному недоверию. Он стал инженером, но продолжал выпивать, были нелады с женой - и однажды его нашли ночью на перекрестке дорог раздавленным автомобилем. Под коле сами поезда на Дальнем Востоке погиб пьяный Григорий Непюбов, дублер Беляева и Титова.

Каждый год аппарат готовит планы полета. Потом приглашают всех космонавтов и объявляют: такие-то дублируют, а такие-то летят. И человек стоит и даже спросить не может, почему его не включили. И каждый год такая дележка. Володя так 17 раз отходил, я-16. М ежду летавшими и нелетавшими есть очень важное психологическое отличие: нелетавший идет на работу каждое утро и готовится к тому, что если сегодня его врач вызовет и найдет какую-то болячку, то начнется или длительная история с оправданиями, или просто о тчислят. В течение 10-15 лет каждый день идешь на работу и знаешь, что тебя могут сегодня списать. Летавшему легче: он сделал свое дело. И в этом отношении нелетавшие обладают удивительной закалкой: умеют держать свои чувства в руках, регулируя свои эмоц ии абсолютно. Это тяжелое искусство. Вылететь из отряда можно и по пустячному поводу. Мой друг, летчик, в день, когда его включили в списки космонавтов и в этот же день с него сняли последний диагноз - он был абсолютно здоров, его жена сумела поругаться о женой одного из власть имущих. Парня из отряда убрали. Сейчас он на пенсии, жена стала коммерсантом, а он при ней - шофером, возит её грузы из аэропорта и обратно.

Парадоксальная категория - нелетавшив космонавты. Ведь не может быть нелетавшего летчика, неездившего шофера, неплавающего моряка. Однажды я спросил у Леонова: "почему я не лечу?". Я тогда уже доктором был. А он говорит: "Если бы ты академиком был, тог да бы я с тобой разговаривал".Через полгода я стал академиком. И... не полетел.

В 1973 году речь зашла о полете на Марс, было интересно отправить туда человека, но у корабля не было возможности вериться. И я сказал, что готов лететь на Марс без возврата: долечу, отработаю, застрелюсь. Такой шум подняли в отряде: спекуляция, самореклама, он знает, что не пошлют, потому так и говорит! Я им все пытался объяснить, что чувствую, что в космос меня уже не пошлют, что лучше мне выполнить свой долг офицера и уйт и из жизни, чем на старости гнить и лечить болячки. Был случай еще более смешной. Спрашивают у нас: кто согласится до полета и после полета вынуть из своей грудины кубик ткани для медицинских исследований? Народ замялся. А я говорю: "Я готов!". И все рав но не полетел...Мне запомнилась фраза одного моего начальника, он сказал ее мне, когда я в отряде был уже второй год: "Да мы вас всех считаем самоубийцами". Мне кажется, в чем-то он прав.